мастер книг. дорогиСтена снова заскользила в сторону, обнажив тьму. — Это мой подземный гараж, — объяснила женщина. — Сейчас вы поедете со мной, чтобы получить первое задание. Темнота выстелена бетоном с голубоватой подсветкой, разгорающейся от наших движений. Реакция на движение — так устроен мир: вечная жизнь в режиме тотальной экономии энергии. Её кресло встроилось внутрь машины-трансформера, тёмный открыл передо мной вторую боковую дверь, аккуратно закрыл и занял место пилота. Над нами распахнулся потолок, раскрылся парашют света, и машина всплыла в высоту. В молчании я наблюдал расчерченный на кварталы город: редкие сверкающие жемчужины — бассейны в оазисах зелени в светло-синих перевёрнутых чашах аэраторов, защищающих растения и воду от жесткого излучения. Перекрывающие дневной свет огни игровых кварталов — огни возможностей, надежд и азарта. Серые силовые кварталы — здесь решаются спорные вопросы о планировке и перепланировке всех ресурсов города, включая население. Сумеречные кварталы людей без врождённой электроники — скорее фермы по выращиванию внутренних органов человека. Натуральные люди, не защищаемые ни апргрейдом, ни аэраторами, умирают самое позднее в пятьдесят — слово «экология» стало ругательством. В двадцать многие сами идут на продажу — органы выросли и ещё не изношены. А повреждённые части можно восстановить или разобрать на ткани. Если купят, остальная семья не умрёт, денег хватит на небольшой апгрейд или на дозу, или на пару ставок надежды в игровых. Смешные и страшные истории по этому поводу уже давно стали неинтересны сегодняшней публике. Навечно главный предмет всех разговоров — энергия, концентрированная жизнь в проводах. Альтернативный способ выживания. И справа от меня сидит хозяйка этой жизни. Странное хобби — книги. Её должны интересовать процессы, рекой текущие вон в тот квартал, самый большой, благополучный и обильно освещённый. Квартал техников. Здесь делают апгрейд людей, андроидов на заказ, собирают любые биомашины по чертежам любых сумасшедших, если только у них есть деньги — что-то, что может заинтересовать даже пресыщенных дарами техников. Эксперименты не прекращаются, и гоблинский пригород растёт, как огромная свалка. — Дороги людей, городов — этого и нескольких других — всё это предсказуемо, — говорит она окну. — Всё это было трижды бесконечное число раз. Просто теперь выглядит по-другому. Ты считаешь книгами пособия по биомеханике, физике, астроутилизации. Ни разу не встречался мыслью с более богатым воображением, чем твоё собственное, иначе был бы перехитрён и убит. Но знаешь, есть книги — путеводители к сердцу… — У меня нет сердца. Врождённая патология. Потому и заряжаюсь. А так почти настоящий, — не знаю почему, торопливо выдаю я, и она снова смеётся. — Как раз у тебя сердце есть. Ты интересный и живучий. Похож на книгу, в которой каждая строка возникает прямо у тебя на глазах. Посмотрим, что ты скажешь, когда прочитаешь Сервантеса.
скажи честно, ты пишешь наше будущее?